Воспоминания старой леди

«Во всяком воспоминании есть  благодарность, есть убаюкивающее очарование.  Прошлое одевается убором, сотканным из  тончайшей душевной пряжи». Павел Муратов. «Образы Италии».
 
Как-то, будучи  в гостях у  Старой Леди я услышала такую историю:
Жила была одна королева. Была она красива, умна и, конечно же, очень богата. И жизнь ее была сплошным праздником. Бесконечные балы, реки шампанского, изощренные любовные утехи…
О, только ангелы в раю имеют такую прекрасную жизнь,  как имела эта королева. Но нет и не должно быть рая на земле, а тому смертному, кто позволил себе забыть о тяготах и страданиях жизни земной положено страшное наказание. И гнев богов обрушился на голову несчастной веселой королевы, и приговор их был таков:
«За то, что была ты слишком легкомысленна и необузданна в своей жажде наслаждений будешь наказана долгой и мучительной старостью. Превратишься из красавицы в дряхлую старуху, и будешь медленно угасать под сочувственными взглядами своих бывших поклонников».
«О нет, — взмолилась красавица королева, — уж лучше сразу умереть, чем влачить такое жалкое существование». И стала она молить богов простить ее. И боги, растроганные то ли ее мольбами, то ли ее красотой смягчили приговор.
«Так и быть, — сказали они, — отменить наказание мы не можем, но десять дней в году, только десять дней в году  былая молодость вернется к тебе, в окнах твоих дворцов вновь засияют свечи, шампанское опять будет литься рекой, волшебные звуки музыки будут кружить тебя в вихре танцев, толпы поклонников устремятся к твоим ногам и все будет, как ты хочешь, все будет так, как было когда-то». И свершилось то, что сказали боги.
 
Каждый год в преддверии весны та, кого величали когда-то Королевой Адриатики — красавица Венеция, распахивает двери своих дворцов перед шумной карнавальной толпой. На десять дней площади и улицы, каналы и мосты этого уникального города мира превращаются в огромную сцену, на которой разворачивается захватывающий и грандиозный спектакль — венецианский карнавал.
Сотни тысяч людей со всего мира назначают друг другу свидание в Венеции в дни карнавала, дни, когда страстная жажда чего-то необычного вызывает к жизни призраков былой свободолюбивой, роскошной, авантюристской Венеции, когда ничего не кажется слишком стыдным, слишком смелым, слишком безрассудным. Это происходит в Венеции. Это происходит на карнавале.
Есть только одно место на земле, и только десять дней в году, когда возможно осуществить самые безумные желания, и даже повернуть время вспять.
 
Чревоугодие перед постом,  необузданное веселье
перед суровым религиозным покаянием.
Да здравствует плоть!
 
Есть по меньшей мере две версии происхождения слова карнавал. Carrus-navalis — «колесница-корабль», культовая повозка, которая использовалась во время древних мистерий, на ней возили идолов плодородия. Или же от слова carne — мясо, carnevale, т.о. можно перевести как «мясоед», или carne-vale! —  «да здравствует плоть». Чревоугодие перед постом, необузданное веселье перед суровым религиозным покаянием. Да здравствует плоть! С одной стороны, может быть слишком вольный перевод, с другой стороны самый точный смысл понятия «карнавал».
 
История карнавала пережила множество взлетов и падений. Их традиция берет свое начало от языческого, еще дохристианского праздника римских Сатурналий. У бога Сатурна  были большие семейные проблемы: он был свергнут с Олимпа своим сыном, Юпитером, и бежал в Лацио — это та земля, где позднее был основан Рим. Таким образом, римляне считали Сатурна своим доисторическим царем и верили, что он научил народ Лацио земледелию, виноградарству и цивилизованной жизни, почему вся страна стала называться землей Сатурна, а время правления Сатурна — золотым веком.. В честь Сатурна римляне устраивали праздники — сатурналии. Сатурналии это воспоминание о мифическом «Золотом веке Сатурна», на смену которого пришел железный век борьбы и страданий. Сатурналии это отрицание настоящего и попытка, как бы вернуть на землю век Сатурна, век всеобщего равенства и изобилия. В период сатурналий снимались все ограничения — общественные и нравственные. Люди предавались безудержному веселью: играм, маскарадам, пьянству и оргиям. Римляне пировали и дарили друг другу подарки. Различия между господами и рабами на время Сатурналий как бы упразднялись — рабам, например, разрешалось сидеть за столами вместе с хозяевами, и даже отпускать в их адрес ругательства, а господа не считали зазорным прислуживать своим слугам. А чтобы сословные предрассудки не испортили веселья, во время Сатурналий все прятали свои лица под масками. Одного из рабов выбирали царем и воздавали ему царские почести. В конце празднества эфемерного царя убивали, и снова все возвращалось на свои места.
 
С приходом христианства сатурналии, как и многие другие языческие обряды, были запрещены, но сама идея праздника перевоплощения, уравнивающего всех его участников, пережила века и расцвела с новой силой в европейских карнавалах, родиной которых и стала Венеция.
 
Самое раннее упоминание о карнавале в Венеции относится к X веку. В 998 году молодые венецианцы сумели отбить своих невест, похищенных пиратами, и по этому поводу устроили всенародный праздник — карнавал. Доподлинно известно, что уже в XIII веке последний перед началом Великого поста день был объявлен днем торжеств и народных гуляний. А еще два века спустя в Венеции был создан специальный ежегодный фонд сбора средств для проведения карнавала, ставшего к тому времени неотъемлемой частью жизни города.
Особое место в истории города и карнавала занимает 18 век. Век музыки, век маски, век Казанова.  Век драматического перелома и заката Венецианской Республики, просуществовавшей тысячу лет. Венеция умудряется даже свой упадок превратить в роскошное шоу. Потеряв былое влияние, она стала столицей праздного наслаждения. Вместо кораблей коммерсанты строят театры, коих к началу 18 века в Венеции насчитывалось семнадцать. Популярнее театров только казино — игорные дома, в которых горожане теперь проматывали состояния, накопленные веками.
Торжество своего образа жизни город отмечал шестимесячным  карнавалом. Пьянящий дух флирта и измены, атмосфера вседозволенности и ожидание волнующих приключений притягивали на этот роскошный праздник аристократию со всей Европы. В дни карнавала весь город попадал под безраздельную власть маски.  В масках не только веселились, но также ходили на службу и за покупками, в театры и на свидания. В маске можно все сказать и на все осмелиться. Сбежать из монастыря на свидание или улизнуть от преследования. Никаких преград, никаких званий. Нет больше ни патриция, ни простолюдина, ни шпиона, ни монахини, ни благородной дамы, ни инквизитора. Нет ничего кроме одного титула и одного существа, Синьор Маска. Маска отменяла все нормы поведения. Не совершить грехопадения в карнавальные дни и ночи, когда падает бдительность суровой католической церкви, считалось просто неприличным. Говорят, даже женские монастыри превращались в те дни в танцевальные залы и заполнялись мужчинами в масках.
Маска, которая закрывала лицо, позволяла тем самым оставаться неузнанным и заниматься всем, чем только душа пожелает. А душа, как известно, жаждала любви. И все грехи на десять карнавальных дней и ночей уже заранее были отпущены.