«Если Адам соблазнился яблоком, то что бы он сделал за тарелочку тальятели?»

Из тосканской стряпни благодаря Екатерине Медичи, которая вышла замуж за французского короля, родилась затем французская кухня.
Суть тосканской кухни не в сложносочиненных рецептах, а в умении раскрыть и подчеркнуть вкус каждого из  сочных, свежих, пахучих ингредиентов. Т.е., если лук или говядина совершенны, зачем им притворяться чем-то еще? Тосканская кухня лишена чрезмерности. Потому что она абсолютна.
Типично тосканским промыслом является сбор грибов — порчини или трюфеля, и охота на диких кабанов — чингиале. Из чингиале делают ароматные ветчины и колбасы, которые вместе с корзинками сухих грибов стали элементом дизайна тосканских городов. 
Известно, что шедевры тосканской кухни лучше искать не в ресторанах больших городов, а в уединенных деревенских тратториях — ароматный  томатный суп с греночкой и правильными специями, лапша домашняя с грибами порчини, папарделле с мясом кабана и  на десерт — тирамису, — «подними мне настроение» (так переводится это название знаменитого итальянского лакомства).

«Дорога Кьянти»
Кьянти — главная винная область Тосканы. Именно с Тосканы, благодаря гениям виноделия начался феномен известный под названием Итальянской революции в виноделии. Вино для  тосканца  имеет первостепенное значение, как милость природы, как дар богов, с которым нужно уметь бережно обращаться. Ведь в каждой бутылке вина заключены страсти и трепет, радости и печали, тяжелый труд и надежды. Иначе говоря — каждая бутылка вина отображает характер людей вырастивших виноград, сделавших вино и наполнивших этот сосуд.
Самое известное и признанное итальянское вино — это Кьянти. Именно оно создало высокую репутацию итальянскому виноделию. Кьянти изобрели и стали производить из винограда санджовезе, который произрастает на холмах в регионе между Флоренцией и Сиеной. По причине большой популярности этого вина, к концу 19 века именем кьянти стали называть вина сделанные в других регионах. Тогда, для защиты торговой марки большинство производителей этого района объединились и создали в 1924 году Консорциум Киянти Классико. Свои бутылки они маркируют при опечатывании специальной печатью с черным петухом (Гало Неро). Легенда утверждает, что когда-то два извечных врага  Сиена и Флоренция договорились о проведении границы между двумя городами. Было решено, что по утру с первыми петухами из каждого города выйдут навстречу друг другу по горожанину. В том месте, где они встретятся, и пройдет граница между этими городами. Но в то утро, когда предстояло решить территориальный спор, в Сиене шел дождь, поэтому черный петух во Флоренции, где была прекрасная погода — пропел раньше, тем самым, определив судьбу границы в пользу своего города. Именно этот исторический случай и послужил причиной избрания черного петуха символом объединения производителей этого великого вина.

Греве ин Кьянти — главный город в районе черного петуха. Над городом царит настоящий средневековый замок -- Verrazzano. Здесь жила семья первооткрывателя Гудзонова пролива Джованни Вераццано. Камень из этого замка заложен в основание самого длинного моста Нью-Йорка — моста Вераццано. Памятник знаменитому гражданину Греве — на центральной площади, а рядом — самая большая в Тоскане энотека — собрание образцов марочных вин и дегустационный зал. Здесь есть возможность попробовать  те сорта вин, о которых мы столько слышали, но покупка которых по средствам людям очень богатым. Такие вина, как, флагман итальянского виноделия Сассикайя из Болгери от Маркиза Де-Ла-Рокетта или великое вино Тиняньело, которое придумал несравненный винодел Джакомо Такис, оцениваются от нескольких сотен до 1000 евро за бутылку, в зависимости от года урожая.
Выйдя из ароматного мрака энотеки на свет божий, мы обнаружили, что к полудню в город стянулось такое количество туристов, что он потерял свое провинциальное обаяние и превратился в большой сувенирный ларек. Но мы знали,  что стоит в любом, даже самом запруженном туристами месте завернуть за угол — и непременно обнаружится нечто невиданное. И точно, поднявшись немного над городом, на макушке холма, мы находим средневековый поселок с сотней забытых цивилизацией жителей — деревушка Монтефиорале. Какая-то киношная идиллия с цветущими фруктовыми деревьями, ленивыми толстыми котами и панорамным видом в конце каждого переулка. Вглядываешься в очертания холмов и начинает мерещиться, что это  и есть тот самый фон позади знаменитой дамы с загадочной улыбкой. Собственно, дама родом как раз из этих мест. Ее отец Антон Мария Герардини, воинственный флорентийский гвельф (была у них такая партия)  в результате политических коллизий был вынужден покинуть Флоренцию и поселиться в этой глуши. Здесь на вилле Виньямаджо,  в 1479 году у него родилась дочка — Мона Лиза. Шли века, менялись поколенья, давно стали достоянием истории войны гвельфов и гибеллинов, а к вилле Виньямаджо, спасибо Лизе, не заросла народная тропа.  В 1988 году пришли новые хозяева, и восстановили прекрасный сад вокруг виллы, реставрировали дом,  чтобы в него можно было селить гостей, и занялись производством оливкового масла и вина. 

Но вернемся на «дорогу Кьянти», как называют живописное шоссе под номером 222, соединяющее Флоренцию и Сиену. Многие производители  Кьянти Классико находятся в загородных резиденциях  старинных благородных семейств известных еще со времен Возрождения. И нам предстояла трудная задача, из всех  замков местных графьев-виноделов выбрать места для наших культурно-исторически-дигустационных опытов. И вот проносясь на  авто мимо  замков, названных в честь винных этикеток — Кастелло-ди-Ама, Кастелло Банфи, Вольпайя, мы направляемся в  Кастелло Ди Бролио — дом благородного семейства барона Риказоли, того самого Барона Бетино Риказоли, которому мы обязаны формулой Кьянти Классико. Дорога петляет вверх на вершину холма, туда, где вот уже 300 лет возвышается мощный замок барона. Ворота замка мы нашли закрытыми, прием туристов на сегодня закончен, и все же мы приехали очень вовремя. Как раз в эти минуты, там позади замка, где раскинулись облагороженные человеческим трудом холмы, где тропинки стройных кипарисов, как маяки в бесконечном море  виноградников указывают путь к  островкам  ферм, там солнце исполняло свою прощальную симфонию. Подобный шок от неожиданного столкновения с пронзительной красотой я испытала однажды во Флоренции, когда, вынырнув из мрачного каменного переулка, оказалась перед собором Санта Мария дель Фиорэ. Мне часто приходится бывать во Флоренции, и каждый раз, когда я прихожу к этому величественному сооружению из белого, зеленого и розового мрамора, я вспоминаю тот закат: зеленые холмы Тосканы залитые розовым светом.
Проводив светило на покой, мы сфотографировались в обнимку со знаменитой лозой, которая казалась еще теплой и румяной после такого страстного расставания с солнцем.

Барон Риказоли был первый, но не последний в нашем списке Тосканских аристократов, так что на следующий день мы отправились туда, где потомки флорентийских герцогов  Медичи управляют поместьем Бадиа а Кольтибуоно и производят одноименное вино, которое, кстати, не раз побеждало на престижных международных конкурсах.
Бадиа а Кольтибуоно — бывшее аббатство, основанное еще на заре христианства.  Тысячу лет назад сюда пришли монахи — бенедиктинцы для того, чтобы здесь молиться, медитировать и заниматься сельским хозяйством.  Говорят, что они то и были первыми производителями кьянти. Обо все этом нам рассказывает Гуидо, молодой хозяин поместья, и ведет нас в «святая святых» — винный погреб устроенный в средневековой крипте. Огромные дубовые бочки, в которых старится вино, покрытые благородной пылью бутылки… Четыре самые старые  — 1934 года!!!
Сегодня в Бадиа а Кольтибуоно производят не только вино, но и отменного качества оливковое масло. А так же проводят курсы итальянской кулинарии. Покровитель начинающих поваров -  Лоренца де Медичи, пра-правнучка  Лоренцо Великолепного, того, кого величали принцем Возрождения, великого покровителя флорентийских гениев. 
Древнее аббатство, и, наверное, не менее древняя винокурня  служит теперь еще и гостиницей. Комнаты — бывшие кельи монахов. Гостям разрешают  охотиться и собирать грибы  в лесу, принадлежащему аббатству.
Впечатление от посещения Бадиа а Кольтибуоно было таким сильным, что теперь каждый раз видя на дороге указатель на какое-нибудь аббатство нам приходилось делать большое усилие над собой, что бы не свернуть на очередную «дорогу, ведущую к храму». Не устояли дважды и не пожалели об этом.

Сан-Гальгано — разрушенный цистерцианский монастырь, где Тарковский снимал «Ностальгию». В старой готической постройке,  давно лишившейся крыши, сегодня хозяйничают птицы. Боже, как красиво это должно выглядеть с высоты птичьего полета: живописные руины окружены  зеленым океаном леса. Во все стороны открывается вид образцовой фотогеничности.
Запрятанное в неправдоподобного совершенства холмах  аббатство Сант-Антимо  — одно из самых древних и прекрасных во всей Тоскане. Как тут уверяют, оно было основано еще Императором Священной Римской Империи Карлом Великим в 781 году. С тех пор и по сей день, здешние монахи исправно возносят хвалу господу и молятся о спасении наших душ. Если приехать в воскресенье, то, скорей всего, удастся послушать григорианские песнопения, а в июле-августе можно попасть на органный концерт.

Ярмарка в Пиенце.
Город Пиенца — редкий случай реализованной утопии. Этот городок целиком и полностью придумал в 1458 году папа Пий II  в качестве демонстрации собственной просвещенности и любви к искусствам. Идея заключалась в том, чтобы превратить родовое владение новоизбранного папы в идеальный ренессансный город. В результате, в совершенно рекордные сроки  — три года, на главной площади были выстроены: собор, ратуша, папский дворец. Последний посетить необходимо хотя бы потому, что это — первое в Италии здание, сооруженное главным образом ради вида из окна.
В 20 веке Пиенцу открыли заново кинорежиссеры. Дзеффирелли снимал тут «Ромео и Джульетту», а Мингелла — итальянскую часть «Английского пациента».
Сегодня в Пиенце ярмарка. На базарной площади — пир горой и все на него приглашены. Невероятные количества разноцветной снеди, расписная керамика,  перекрикивающие друг друга продавцы, сосредоточенно торгующиеся покупатели. Для туриста поход на ярмарку — тройная аттракция. Во-первых, где еще вы будете наблюдать такое  колоритное зрелище народной жизни. Во-вторых, гастрономическое удовольствие: свежие хлеба, сыры, колбасы. Все это поедается тут же. И, наконец, почему бы не рассматривать это как поход за сувенирами. Большая часть сувениров, которые можно привезти из Тосканы, не предназначена для долгой памяти и жизни на пыльных антресолях. Их век скоротечен, пахуч и аппетитен: домашнее оливковое масло — зеленое, густое, вязкое и пропитанное всеми теми запахами, которые так западают в душу, когда валяешься на холме и смотришь в небо; трюфельный паштет — мажется на хрустящие хлебцы и образует гениальную закуску к белому сладкому вину; белые сушенные грибы «порчини» и  вяленые помидоры вымоченные в оливковом масле -  подойдут куда угодно: хоть в суп, хоть в запеканку, хоть в качестве утешения для души.

Вкусы и ароматы Тосканы.
Раззадоренные весенним ажиотажем ярмарки, мы накупили всякой всячины, а затем сидели на каменной ограде, ели миндальные сухарики «кантуччи» и запивали их, как полагается, вин санто. Нам хотелось быть похожими на этих итальянцев, которые знают об удовольствиях намного больше, чем мы. Хотелось побыть здесь подольше, но колокол напоминал о времени. Впереди нас ждали километры проселочных дорог, фотопленки оливковых рощ, пыльные родословные вин, благочестивые сюжеты монастырских фресок, органная мощь церквей, благоговейная тишина музеев, и суета сувенирных лавок в городах с певучими названиями — Вольтера, Винчи, Валь д'Эльса…
А затем грусть расставания и мечта вновь вернуться сюда, чтобы валяться в траве, пить вино и забывать о существовании всего остального, менее совершенного, мира.